дождь не прекращался. новостная лента поражала своим однообразием: новые технологии, открытия в медицине, модели роботов. очередная автокатастрофа где-то в пригороде Токио, тяжелораненые, кое-кто отделался легким испугом и парой-тройкой порезов, но таких мало. и снова - информация с биржевых рынков -- Ория на скорую руку записал названия фирм, чьи акции серьезно выросли -- и открытия, культурные мероприятия, концерт какой-то попсовой европейской группы...

мужчина не вслушивался в голос ведущей ровно до того момента, пока она, чуть дрогнув голосом, не зачитала:

- ужасающие новости - в районе Акасака, рано утром в своей квартире была найдена мёртвой Кавору Томоко, популярная поп-певица, идол нынешней молодежи. никаких следов взлома, как утверждает шеф полиции, не обнаружено. это никак не сопоставимо с реальностью, но, видимо, госпожа Томоко заперла за собой дверь уже истекая кровью. чужих отпечатков пальцев найдено не было, только те, что оставила сама хозяйка квартиры. полиция не разглашает детали убийства, но анонимный источник заявил - у неё были съедены губы. на передних зубах девушки обнаружены царапины от клыков. шеф полиции Китамура Сато отрицает любую возможность...

что она говорила дальше, Мибу не слушал. это было похоже на бред, но... так похоже на ту реальность, от которой мужчина уже успел отвыкнуть.

радиотелефон - в руку, быстро набрать номер. и слушать долгие, долгие гудки.

[звонок Мураки, токийская больница]

[конец телефонного разговора]

взгляд в сторону. гудки бьют по плечам, заставляя согнуться. Ория выходит на энгаву, захлопнув крышку ноутбука и медленно, размеренно набивая трубку. в сердцах отложив ее, достает из-за пояса мятую пачку сигарет и закуривает, прислонившись спиной к сёдзи. так - сигарету за сигаретой, медленно, наслаждаясь их скорой кончиной. дыша глубоко, так, чтобы не было ни больно, ни горько от предчувствия возвращения жизни на круги своя.

холодный, порывистый ветер рвет волосы, завывает, задирает полы юката и забирается под ткань, лаская тело.

самое интимное прикосновение... из всех.

жадное и порывистое, ненасытное, не оставляющее выбора.
если бы кто-то сейчас прикоснулся к нему - так, Ория не стал бы отодвигаться. это прикосновение - как основа всего желания. закрыть глаза и не двигаться, только ощущать на себе это безумное дыхание, почти ураган, острые капли ледяного дождя...
и кто поверит в бабье лето?

[Ко Каку Ро (ресторан)  =======>КоКаку Ро (жилое крыло)]

ни одно движение не должно быть неверным.
Юми уже ждала в комнате, сидя перед столиком и, ловко намочив полотенце, отжимая его.

- Юми... спасибо.

- почту за честь, молодой господин. прошу вас, снимите одежду..

Ория скидывает одеяло, брюки и майку, завернув бедра в лежащее рядом белое махровое полотенце.
но девушке хватило только одного взгляда, чтобы побледнеть.

- Мибу-доно, это... это сделал ваш друг?!
отчаянье в голосе и какая-то смутная решимость.
- не нужно, Юми. успокойся. лучше помоги мне привести себя в порядок.

влажное, горячее полотенце скользит по царапинам и ссадинам - щипет. наверняка, Тами-сан снова подсуетилась в подсобке, подлив своего знаменитого "зелья", старая ведьма. но по крайней мере, мужчина уже ничего не сможет сделать против обеззараживания. пожалуй, эта старуха радуется, как никогда.

девочка касается бедер мужчины с трепетом, словно настоятель поручил ей смахнуть пыль с золотого Будды. Ория невольно улыбается - нельзя так любить его... ни за что. нельзя. однако, они любят, и это тепло - то, что так необходимо сейчас... и будет необходимо когда-нибудь потом. окунуться в заботу нежных женских рук, забыться и просто позволять девчонке приводить твое тело, твое лицо в надлежщий вид.